В Азии и за её пределами разворачивается борьба за влияние, где США, Китай и Россия соревнуются в строительстве транснациональных “коридоров”, говорится в статье Софии Нины Бурны-Асефи, опубликованном в издании The Diplomat.
Понятие “коридора” прочно вошло в лексикон управленческих кругов и аналитиков. Для того, чтобы глубже разобраться в его значении, необходимо дать ему точное определение. Несмотря на то, что подходы к реализации коридорной стратегии у Китая, США и России существенно различаются, в их основе лежат три взаимосвязанных компонента.
Опираясь на определение транснациональных коридоров, предложенное Саймоном Кертисом и Иэном Клаусом, а также на теорию трансконтинентальных коридоров Джона Эгнью и Элисон Уильямс, можно сформулировать следующее определение: во-первых, коридорная стратегия предполагает территориализацию и проецирование государственной власти во времени и пространстве; во-вторых, она направлена на распространение цивилизации во времени и пространстве; и, в-третьих, она предполагает расширение, воспроизводство и преобразование государства и его системы коммуникаций посредством строительства транснациональных железных дорог, дорог, мостов, портов, трубопроводов и морских маршрутов.
Ключевой особенностью этой стратегии является осознание тесной связи между строительством транснациональных коридоров и переформатированием мирового порядка. Ярким примером этого является инициатива “Один пояс и один путь” (The Belt and Road Initiative, BRI), возглавляемая Китаем.
Китайские дороги: амбиции BRI
Инициатива “Один пояс и один путь” (BRI), объявленная в 2013 году председателем КНР Си Цзиньпином в Казахстане, направлена прежде всего на развитие Азии. Из шести коридоров, входящих в BRI, самым масштабным и развитым является Китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC).
Ключевая цель BRI - превратить Китай из “традиционной мастерской мира” в высокотехнологичную экономику с высокой добавленной стоимостью, лидирующую в биотехнологии, фармацевтике, искусственном интеллекте, робототехнике, автономных транспортных средств и аэрокосмической отрасли. В этом контексте Пакистан, Узбекистан, Казахстан и другие страны Азии станут производственными центрами и транзитными пунктами.
BRI запускает в действие схему коридоров, направленную на перенаправление глобальной торговли в сторону Китая. В случае успеха это увеличит международный вес Китая и укрепит его лидерские позиции, смещая центр экономической гравитации в направлении к востоку и привлекая к себе Азию, Африку и Европу.
Последствия для США и их партнеров были бы весьма значительными. Это то, что Си Цзиньпин назвал “Китайской мечтой” - мечтой о новой ведущей роли Китая в международном обществе. Мечтой о мягкой силе, наряду с военной мощью и материальной устойчивостью. Как и в определении коридоров, которое я использую выше, BRI также является средством продвижения китайской цивилизации в развивающихся странах и связи этих стран с китайскими технологиями через “цифровые коридоры”.
Однако не все мечты становятся реальностью. Несмотря на десятилетний прогресс и развитие шести коридоров BRI, успех “Китайской мечты” не гарантирован. Сопротивление некоторым проектам BRI возникло в Азии и в других странах, участвующих в BRI, особенно со стороны местной политики, местных рабочих и коммерческих интересов местных предприятий.
Китай и Россия, похоже, также заинтересованы в создании коридоров в том же географическом районе. По мере того как CPEC вступает в свою вторую фазу, 8 июля губернатор провинции Хайбер-Пахтунхва в Пакистане Файсал Карим Кунди заявил, что правительство планирует продлить коридор CPEC до Узбекистана.
“Предлагаемое расширение направлено на прокладку железнодорожных путей от Равалпинди до Кохата [Пакистан] и от Кохата до Парачинара [Пакистан], в конечном итоге соединяя их с Узбекистаном”, - сказал Кунди.
Российские коридоры: курс на Большую Евразию
Транснациональные коридоры в Азии стали ключевым приоритетом во внешнеполитической стратегии России. После начала своей так называемой СВО в Украине в феврале 2022 года и введения международных санкций, Россия сосредоточилась на развитии транспортных проектов в Азии, стремясь обходить Европу и находить новые рынки.
Среди российских транснациональных коридоров в Азии можно выделить следующие:
- Международный транспортный коридор Север-Юг (INSTC), межправительственный проект протяженностью 7200 км, запущенный в 2000 году Ираном, Россией и Индией. К INSTC присоединились Оман, Турция, Азербайджан, Туркменистан, Казахстан, Афганистан и Пакистан.
- Северный морской путь - система морских маршрутов вдоль северного побережья России, соединяющая ее с Тихим океаном, определенная российским законодательством как “совокупность арктических морских маршрутов между Карскими воротами на западе и Беринговым проливом”.
- Северный коридор, соединяющий Европу с Китаем через Россию и Казахстан или Монголию по железнодорожному маршруту протяженностью около 5400 км.
Российские политические элиты рассматривают подход к коридорам в качестве инструмента для создания “Большого Евразийского партнерства”. Цель этого партнерства - сотрудничество с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), возглавляемым Россией экономическим таможенным союзом, в который входят Россия, Казахстан, Армения, Кыргызстан и Беларусь. Одновременно, Россия стремится конкурировать с Китаем и укреплять связи с Ираном, Индией и странами Юго-Восточной Азии.
Недавний российско-индийский двусторонний саммит в июле привел к соглашениям между премьер-министром Индии Нарендрой Моди и президентом России Владимиром Путиным. Соглашения включают создание новых транспортных маршрутов для INSTC, развитие морской линии Ченнай-Владивосток и создание единой таможенной процедуры с использованием интеллектуальных цифровых систем для беспрепятственного перемещения товаров. Месяцем ранее Путин пригласил Пакистан присоединиться к INSTC. Россия также активно участвует в транспортных проектах Афганистана. По данным российских СМИ, Россия выразила готовность профинансировать проект Трансафганской железной дороги и провести технико-экономическое обоснование.
Западные усилия: противостояние BRI
Соединенные Штаты и их союзники также переориентировали свою внешнюю политику, делая упор на проектах по развитию транспортной инфраструктуры. В числе ключевых инициатив можно отметить экономический коридор Индия-Ближний Восток-Европа, в котором участвуют США, ЕС и Индия, а также “Партнерство за глобальную инфраструктуру и инвестиции” (PGII), запущенное президентом США Джо Байденом в 2021 году и рассматриваемое как конкурент китайской BRI.
Ускорение и увеличение финансирования этих проектов свидетельствует о признании значимости транснациональных коридоров в геополитической стратегии великих держав. США также поддержали другие транснациональные коридоры, обходящие Россию, например, проект “Средний коридор” - мультимодальный сухопутный и морской транспортный маршрут, проходящий из Китая через Центральную Азию и Каспийское море, через Азербайджан и Грузию к Черному морю.
Существует два ключевых отличия между подходом США к коридорам и подходом Китая. Флагманский проект США PGII, рассматриваемый в качестве конкурента BRI, является инициативой, возглавляемой частным сектором, “направленной на объединение демократических стран для оказания помощи развивающимся странам в модернизации их инфраструктуры, в то время как BRI - государственная инициатива”. Поэтому финансирование PGII значительно уступает финансированию BRI.
Еще один крупный проект Запада, также рассматриваемый в качестве конкурента BRI, - это инициатива “Глобальные ворота” ЕС.
Эта инициатива представляет собой инвестиционную программу, запущенную в 2023 году ЕС и европейскими институтами развития, с целью мобилизации до €300 млрд государственных и частных инвестиций с 2021 по 2027 годы в ключевых секторах, включая транспорт. Проект “Средний коридор” является одним из ключевых проектов, на которые направлены эти средства, а также финансируемая ЕС Региональная транспортная программа, которая будет принята в 2025 году, в рамках которой ЕС будет “предлагать техническую помощь для продвижения существующих и будущих проектов, связанных с транспортом” в Центральной Азии.
Для США и их партнеров ключевая цель их подхода к коридорам заключается в том, чтобы обеспечить, чтобы западные интересы и влияние не были подорваны за рубежом. Это предполагает управление и контроль над растущим китайским влиянием в мировой экономике.
Вывод
Азия переживает глубокие геополитические и геоэкономические изменения. Инвестиции в инфраструктурные проекты, направленные на создание транснациональных коридоров, перекраивают мировой порядок. Китайская инициатива “Один пояс, один путь” (BRI) осуществляется уже на протяжении десяти дет, однако у США и Запада еще есть шанс соревноваться на равных.
Чтобы успешно конкурировать, Западу необходимо предпринять несколько шагов:
- Разработать аутентичный подход к расширению своего экономического влияния в Азии, отражающий западные ценности и интересы.
- Создать новые цепочки поставок, обеспечивающие компаниям из стран Глобального Юга доступ к западным рынкам.
- Увеличить инвестиции в инфраструктурные проекты в Азии, чтобы максимизировать экономическую отдачу от транспортных путей.
Соперничество между транснациональными коридорами формирует новый образ мышления о стратегии и геополитической конкуренции, которая будет определять следующее десятилетие.
Об авторе материала:
София Нина Бурна-Асефи – лондонский журналист, специализирующийся на политике и экономике. Она является экспертом по геополитике и энергетическим рынкам России, Китая и Центральной Азии. Её работы публиковались в таких авторитетных изданиях, как The Economist и BBC.
Комментарии (0)