Ароматы Ташкента словно экзотический коктейль, завораживают чувства. Рынок благоухает сочными плодами и овощами, рисуя радугу красок. Лица местных жителей отражают тепло и гостеприимство, словно лучи солнца. Негар Ахками, американская художница с душой иранской культуры, очарована этим чудесным краем. Её взор запечатлевает замысловатые узоры зданий, напоминающих кружева. Подобно музыке, эти рисунки увлекают её воображение в мир грёз.
Вдохновлённая Бухарским государственным университетом и школой миниатюр, Негар Ахками восхищена талантом и преданностью их мастеров, творения которых, словно хрупкие сокровища, хранят вековую традицию. Всё это воодушевляет художницу и заставляет ещё больше верить в силу искусства.
Так, картины Arabiata, Arabesque и Turban - это выражение глобальности культуры. В них подчёркнуты забытые корни, обогатившие культуру западного мира. Итальянская актриса Софи Лорен стала для Ахками воплощением этой связи. А персидские куклы, напоминающие по форме матрёшек, символизируют многообразие женщин исторической родины. Каждое её творение - это не просто копия, но уникальная и неповторимая история.
Посол США в Узбекистане Джонатан Хеник:
Судьбоносная встреча с Негар произошла в стенах Колумбийского университета более трёх десятилетий назад. Однако мы познакомились ближе незадолго до того, как я прибыл в Узбекистан и стал послом США. Только тогда я заново открыл для себя её уникальное творчество и попросил её разрешить нам показать три её работы на выставке в Ташкенте. Я очень рад видеть Негар и её супруга здесь, а также тому, что у меня появилась возможность пригласить их, чтобы они пообщались с гостями о творчестве, организовали мероприятия в Ташкенте и Бухаре и пообщались с как можно большей аудиторией.
Сара Талалай - Советник посла США в Узбекистане по вопросам
культуры и образования:
Мы глубоко признательны за участие в программе «Искусство в Посольствах». Эта программа, реализуемая Государственным департаментом США уже 60 лет, даёт нам возможность представить американское искусство и художников за пределами нашей страны. Мы рады, что посол США, Джонатан Хеник, в своей резиденции представил работы трёх американских художников. Мы рады видеть среди этих работ и картины Негар Ахаками. Это исключительная возможность для США показать миру отечественных художников.
Госпожа Негар Ахками, приятно видеть Вас в Узбекистане. Хорошо ли Вы проводите время в Ташкенте?
Мне тут нравится. Сегодня утром я посетила Алайский рынок. Погода была прекрасной! Базар просто поразил меня. Я попробовала здесь вкуснейшие фрукты и овощи. Каких красивых они цветов! Мне полюбились лица местных жителей. Я была бы рада задержаться здесь или вернуться снова. Мне тут понравилось.
Как ваша культура повлияла на ваше искусство? Повлияла ли она на вашу страсть к искусству?
Очень сильно. Знаете, я американка. Я родилась и выросла в Соединённых штатах Америки. Но мои родители очень гордятся иранской культурой. В нашем доме были и ковры, и керамика, и картины. В детстве я побывала в Иране. А в музеях, вроде Метрополитена, ознакомилась с удивительными произведениями искусства из Ирана, Бухары. Там выставлены миниатюры и керамика. Всё это способствовало моему желанию стать художницей и моему художественному восприятию.
А иранская литература повлияла?
Тут я ещё больше американка. Не могу сказать, что свободно владею фарси либо персидским. Но я ценю персидскую литературу и то, насколько она важна для культуры. Мне действительно очень нравится Омар Хайям, и я обожаю поэму Фирдоуси под названием «Шахнаме» («Книга царей»). Но прежде всего, я являюсь визуалом. То есть, больше меня вдохновляют великое искусство и архитектура, как например, в Бухаре или Самарканде. Я американка, и скорее всего, предпочитаю прямое общение. Отчасти иранская культура более косвенна и символична. Поэзия помогает людям выражать глубокие чувства и говорить на непростые темы. В этом плане, я больше американка – у меня более бунтарский подход и прямолинейность. Я совершенно не считаю себя поэтичной. Это не есть хорошо, но тут дело в моём темпераменте.
Значит, речь идёт об игре цветов и эмоциях.
Дело не только в цветах, но и в ритмах узоров и хитросплетениях местной архитектуры. И это переворачивает моё сознание. Это трудно выразить словами, но, когда видишь красивый узор, возникает потребность его описать. Это ощущение напоминает мне о танцполе и танцах под музыку. Просто глядя на узоры, текстуры и цвета, я словно переношусь в другой мир. И это естественный источник вдохновения для меня.
Меня впечатлил Бухарский государственный университет – студенты вуза очень способные и задавали хорошие вопросы. Но ещё меня поразила школа миниатюр, которую мы посетили, школа Давлата Тошева. Я никогда раньше не видела ничего подобного. Я много знаю об иранских художниках-миниатюристах, и мне посчастливилось побывать в Исфахане и познакомиться с этими великими мастерами. Но есть что-то особенное в том, как он своими руками создал эту школу, и в его преданности не только своему великому искусству, но и своим ученикам, и в сохранении великого наследия традиции миниатюрной живописи, которая так долго существовала здесь, в Бухаре. Он происходит из семьи, в которой шесть поколений художников. Я восхищаюсь его преданностью данному наследию и детям, которые создают потрясающие произведения. Всё в этом опыте меня впечатлило. Это было трогательно. Его преданность как художницы была очень, очень вдохновляющей. Мир должен узнать об этом месте. И о ней и её жизни, месте должен быть снят фильм, и они должны быть под охраной ЮНЕСКО, как Всемирное наследие, потому что это действительно сокровище то, что она делает.
Я увидела ваши работы Arabiata, Arabesque и Turban, вдохновлённые фильмом «Арабеска» с участием Софи Лорен. Расскажите, пожалуйста, об идее, которая стоит за ними. Как они оказались в разделе «Забытые источники» на Вашем сайте? Почему они «забыты»?
Проживая на Западе и будучи поклонницей всех культур, в том числе европейской культуры, искусства и дизайна, я всегда испытывала любовь и вдохновение, но также и разочарование, когда люди говорили о декоративном искусстве, как об «итальянском» либо «французском», а также об искусстве с изобилием украшений.
В случае Италии, это керамика, фарфор, которые называют «Майоликой», художественная керамика города Деруто, с её характерными сине-жёлтыми оттенками и сине-жёлтыми сочетаниями. Когда я смотрю на эту керамику, я вспоминаю об этой части мира.
Я думаю о традициях, зародившихся здесь, в Иране и Ираке. Я думаю о плитках, используемых в прекрасной архитектуре Ирана и Исфахана. Это древние традиции, привнесённые на Запад. Но мне всегда кажется, что люди, разбирающиеся в популярной культуре, не понимают этой связи. Когда я смотрю на эту работу, я чувствую глобализацию. А Софи Лорен - очень красивая итальянская актриса!
Она очень привлекательна, и мне нравится её изображать. Но в этом фильме, «Арабеска», она играла арабскую женщину, и на ней был нелепый кафтан. Ярко-золотистый кафтан был от французского дизайнера.
На другой картине она позирует для журнала Vogue в тюрбане. Так что на этих двух картинах она изображена со своим прекрасным лицом в тюрбане и в этом кафтане. Итальянская керамика и фарфор, иранские предметы, древние вавилонские мотивы, древнеиракские розетки и пальметты, а также турецкие мотивы смешаны в этих двух разных картинах. Это был игривый способ выразить в этих предметах серьёзность того, что представляет собой Италия. На самом деле в итальянском стиле много глобального, и эти источники не полностью признаны. Было необходимо написать эти картины.
Спасибо. Значит, речь идёт о том, насколько мы похожи и насколько мы забываем о том, насколько мы похожи?
Верно. Источники регионов Ближнего Востока, Центральной Азии и Ирана забыты. По крайней мере, на Западе.
Не могли бы вы рассказать нам об идее создания персидских кукол, похожих на Матрёшек? Они выглядят и одеты по-разному. У них разный образ жизни. Это абсолютно разные женщины. В чём идея их создания?
Да, это моя работа, созданная в 2009 году. Более ранняя версия была сделана в 2007 году. Я обнаружила, что в Нью-Йорке, где я провела большую часть своей жизни, есть магазин с обширной коллекцией матрёшек. Я смотрела на них, когда шла на художественные выставки, видела матрёшки и знала, что хочу рисовать на них. Поэтому я купила себе несколько матрёшек и закрасила их, как будто изменила их, чтобы заявить о себе. И я хотела показать, что существует множество итераций иранских женщин.
Расскажите нам, пожалуйста, о картинах, выставленных в резиденции посла. Я увидела здесь три Ваши картины, и вы сказали, что Вы никогда не пишете одну и ту же картину дважды, поэтому эти Ваши работы есть только у посла. Как они появились?
Работы создаются интуитивно и не планируются. Для каждой картины есть первоначальная идея или концепция, но эта концепция развивается со временем, так же как со временем развиваются цвета, узоры, истории и некоторые символы. Так что это очень спонтанный и интуитивный процесс.
Однако эти два изображения посвящены отношениям между западным искусством, дизайном и архитектурой, а также тому, как западное искусство не смогло осознать влияние этой части мира. Этот регион включает в себя Узбекистан, Центральную Азию, Афганистан, Иран и Ирак.
На создание женского портрета меня вдохновила красивая женщина. Она умерла молодой в 1960-х годах. Была европейкой и появлялась в модных журналах, как Vogue. Она вышла замуж за очень богатого американца. Также она получила известность в мире моды, потому что выглядела так красиво в своём кафтане в Марракеше, Марокко. И вот на одной из этих фотографий она выглядит чудесно! После этого её на фотографиях можно часто было увидеть в марокканской или тунисской одежде. Казалось, что она так и выглядит.
А в 1960-х годах среди американок стало очень модно носить кафтаны. Модные журналы писали об этой женщине и её фотографиях, будто она являлась основоположницей этого стиля. Мне нравятся эти фотографии и то, как американки прониклись этим стилем, но я также сопротивляюсь, поскольку мне кажется, что недостаточно внимания уделяется первоисточникам.
Кафтаны по-прежнему актуальны в нашей части мира, но люди не знают о них. Им неизвестно об Узбекистане, Иране, Афганистане и зародившихся в этих странах культурных традициях.
На картинке узоры, похоже, соревнуются с человеком. Они кричат и двигаются. В каком-то смысле, я использую этот психологический приём, чтобы сказать, что нельзя игнорировать источник - архитектуру, ткань, вышивку. Вы не можете стереть источник. Это мой бунт. Это также своего рода реституция против того, что было украдено, присвоено, заимствовано и скопировано западной культурой.
А в другой картине, Illumination, «Освещение», это была более ранняя картина, которую я написала с похожим содержанием, с такой же обеспокоенностью по поводу западной культуры, а именно, непризнанием западом первоисточника.
Итак, это, опять же, очень психологический образ, вы видите это как архитектуру, которая немного напоминает вам Самарканд, Бухару, Иран, Афганистан и красивые бирюзовые купола. Это словно «чарбаг», напоминающий древний персидский сад. И поэтому я использую это. Вы не можете его увидеть, потому что вокруг него все эти линии.
Да. Я не сразу смогла её расшифровать.
Да, люди не видят этого источника, это абстрактный способ сказать, что это источник. Но для меня, когда я смотрю на солнце, когда мои глаза смотрят прямо на солнце, я вижу пятна, как будто смотрю на солнце через калейдоскоп.
И поэтому я создала эти маленькие истории в этих кружочках, похожих на христианские церкви, окна, эти маленькие истории. И если внимательно присмотреться к этим маленьким историям, то можно увидеть, что европейцы что-то забрали из этой части света, как будто разрезали ковры. Ковры кроили, везли на Запад и копировали мотивы. Когда вы посещаете церкви в Западной Европе, вы видите убранство, орнаменты, которые настолько восточные, настолько характерны для этого региона, что, опять же, они не признаются в истории искусства. Люди не знают об этих связях.
Образ льва, повсеместно встречающийся в средневековом искусстве и архитектуре, возник в Ираке и на древнем Ближнем Востоке. А использование синего цвета, например, пришло из Афганистана, а лазурит или кобальт синий - из Ирана. Поэтому, когда вы видите камни, а люди берут синие камни, кажется, что эти камни имеют своё происхождение. И это очень грубая картина. В каком-то смысле это несложно. Она не совершенна. И это в каком-то смысле акт насилия, своего рода насилие - взять что-то и не отдавать должного.
Не могли бы вы описать свою личность и творческий подход в нескольких предложениях?
Уравновешенность. С другой стороны, в моей личности есть тревога, глубокая печаль и невроз. Я невротик до мозга костей. С другой стороны, я в равной степени вдохновлена, радостна и полна энтузиазма. Эти качества в равной степени присутствуют в моей личности. Две эти грани также присутствуют в моём творчестве. Та часть меня, которая нервничает, тревожится и беспокоится о вещах, как будто чувствительна к миру, к политике, к глобальным событиям и восприятию. Существует баланс между той частью меня, которая очень печальна и сердита, и той частью меня, которая любит легкость, радость и жизненную силу и очень вдохновлена этим миром. Моё искусство сочетает в себе и то, и другое.
Другими словами, поляризованный мир, реальность, в которой мы живём, и двойные стандарты.
Да, конечно, отчасти это так.
Комментарии (0)