В последние годы глава Узбекистана уделяет особое внимание развитию предпринимательства. Однако недостатков и проблем в этой области хватает. Об этих проблемах и недостатках «Daryo» поговорило с первым заместителем директора Агентства стратегических реформ Абдуллой Абдукадировым и председателем Хозяйственного собрания Мухтаром Умаровым.
— Как вы думаете, какова сегодня бизнес-среда в Узбекистане?
Абдулла Абдукадиров, первый заместитель директора Агентства стратегических реформ:
— Большое внимание уделяется бизнес-среде. Потому что то, что развивает страну и знакомит ее с миром, — это бизнес и предпринимательство. Вопрос в том, хорошо это или плохо. Поэтому, на какой бы сфере ни сосредоточилось внимание государства, эта сфера либо увязнет в бюрократии, либо разбросана по разным местам без сосредоточения основного внимания на одном месте. Поэтому внимание государства – это в каком-то смысле хорошо, в каком-то плохо.
Нам необходимо изолировать факторы, влияющие на бизнес-среду. Есть 3 основных фактора, влияющих на бизнес-среду. Первым является фискальный (налоги и бюджетная политика) фактор. Второй – фактор мониторинга (закономерности, определяемые ЦБ). Третье – регулирование торговли. Если мы посмотрим на перечисленные выше факторы, каждый из них имеет свои недостатки.
В Узбекистане ежегодно на рынок труда выходят около полумиллиона работающих людей. Им предстоит найти работу. Сегодня численность работающего населения составляет 20,5 миллиона человек. Это очень большой показатель. Только 6 миллионов из 20,5 миллионов человек платят подоходный налог. То есть они работают в официальном секторе. Занято 3,5-4 миллиона человек. 3 миллиона человек работают в зарубежных странах. Но где работают остальные 7 миллионов человек? 7 миллионов человек работают в теневой экономике. То есть количество людей, работающих официально, и людей, работающих в теневой экономике, одинаково. Можно ли по этому показателю сказать, что бизнес-среда в стране хорошая? Конечно, нет!
«Почему это происходит?»
— Для этого есть несколько причин. Во-первых, в 2019 году мы приняли новый Налоговый кодекс. Философия этого кодекса заключается в том, что «каждый должен платить налог». То есть и физические, и юридические лица платят 12-процентный налог. Но сегодня кажется, что это неправильно. Мое личное мнение – сегодня нам следует перейти на дифференцированный метод подоходного налога. Затем нам необходимо рассмотреть различные налоговые льготы. Нам необходимо полностью отменить некоторые налоговые льготы. Потому что, когда я анализирую бюджет 2022 года, 84 процента не будут собраны за счет льготы по одной единице налога на добавленную стоимость. То есть 84 процента налогоплательщиков освобождены от налога на добавленную стоимость за различную производимую продукцию и работы.
Кроме того, большинство импортируемых продуктов питания также освобождены от налога на добавленную стоимость. То есть есть некоторые льготы, которые носят временный характер и всегда продлеваются. Есть льготы, которые определены в действующем Налоговом кодексе. Но пришло время пересмотреть и то, и другое, а это значит, что нам предстоит много работы в бюджетной сфере.
Мухтар Умаров, председатель Экономического собрания:
— Предпринимательство сильно страдает из-за чрезмерной налоговой нагрузки. Многие предприятия закрываются. Кроме того, из-за отсутствия торговли сильно страдают бизнесмены. Узбекистан привлек много долгов из-за границы и, направив их в экономику, дал стимул (стимул – ред.) экономике. Но после того, как этот процесс остановился, денег на рынке стало меньше. Хуже всего то, что теперь предприниматель живет за счет своих инвестиций. А инвестиции предпринимателей мы отбираем через налоговое бремя. Бизнес-инструмент предпринимателя – инвестиции. Если мы потянем за ручку предпринимателя, завтра он уже не будет предпринимателем.
Кроме того, большим ударом по бизнесу стал рост цен на электроэнергию. Недавно я встретил бизнесмена. Он рассказал, что раньше платил за электроэнергию 80 миллионов сумов в год за месяц, а сейчас платит 400 миллионов сумов. То есть налоговое бремя, рост стоимости электроэнергии, рост стоимости рабочей силы, отсутствие торговли и, что самое страшное, приток импортной продукции убили собственное производство. Люди покупают больше импортных товаров. Потому что цена на нашу местную продукцию очень дорогая.
Сейчас мир переживает эпоху экономических войн. В это время к нам из стран-партнеров поступает недорогая продукция. У нас нет какого-то иммунитета или барьера против этого. Никакой материальной выгоды для собственного производства уже нет. В результате предприниматели экспортируют свою продукцию из-за границы. То есть он переходит от производства к торговле. Самым опасным аспектом этого является серьезное воздействие на продовольственный сектор. Причина в том, что цены упали в 10 раз из-за экономических войн в странах-партнерах. В результате притока к нам зарубежной продукции отечественные производители прекращают производство. То есть наше общество превращается из производителя в потребителя. Что мы будем делать, если после того, как мы начнем полностью импортировать продукты питания, страна, из которой мы продаем продукты, перестанет экспортировать? Например, Россия прекратила экспорт сахара на 3 месяца. В то время мы покупали сахар в России.
Абдулла Абдукадиров, первый заместитель директора Агентства стратегических реформ:
— Мы открыли двери до того, как наши предприниматели стали конкурентоспособными. Мы могли бы противостоять этому, повысив обменный курс. Но мы этого не сделали. В конце 2023 года мы сняли импортные пошлины и налог на добавленную стоимость с 21 вида продукции. Естественно, в таких условиях отечественные производители не могут конкурировать с импортной продукцией.
Сейчас, когда мы говорим о поддержке местного предпринимателя, у многих напрягаются шеи. Когда они слышат эти слова, они имеют в виду помощь монополистам. Но об использовании монополистов здесь никто не говорит. Чтобы вернуться, им нужно разрешить соревноваться.
Но многие страны поддерживают местного производителя в продовольственном секторе. И у нас нет ответа на вопрос, какие направления нам следует поддерживать. Если кто-то поднимет шум в каком-то направлении из-за того, что на вопрос нет ответа, мы удалим его. Мы как переключатели. Но мы не знаем, что после того, как мы потушили пожар, проблем становится в 10 раз больше.
Мухтар Умаров, председатель Экономического собрания:
— Сколько предпринимателей на наших глазах прекращают свою деятельность. Кто завтра будет платить налоги государству, кто обеспечит людей работой? Миллионы были вложены в пищевую промышленность. Сотни компаний сейчас массово увольняют сотрудников. Предприниматели Узбекистана задумываются о переезде в страну, в которой комфортно их оборудованию. То есть местные инвестиции уходят.
Правительство может на какое-то время освободить от налога на имущество бизнесменов, находящихся на грани кризиса. Но мы не видим такой руки. Взамен мы сделали обязательным уплату налогов предпринимателем, даже если он не получает прибыли. Мы сокращаем количество предпринимателей. Вот почему нам нужна последовательная стратегия.
В 2024 году в Узбекистане зарегистрировано 709 594 совместных предпринимателя. Из них 455 тысяч являются активными, 390 тысяч – мелкими предпринимателями. Но есть 65 тысяч предприятий-плательщиков налогов. 21 процент из них расположен в городе Ташкенте. Более 32 процентов наших предпринимателей занимаются только торговлей. Лишь 13,7 процента предпринимателей работают в промышленном секторе.
По состоянию на 2023 год в соседнем Казахстане зарегистрировано 2 миллиона 65 тысяч предпринимателей – в три раза больше, чем в Узбекистане. Население Казахстана меньше нашего. Значит, мы где-то допускаем ошибку.
— В стратегии «Узбекистан-2030» определено увеличить объем экспорта до 45 миллиардов, валового внутреннего продукта до 160 миллиардов, количества туристов до 15 миллионов, объёма инвестиций до 250 миллиардов. Насколько это близко к реальности? Можно ли это сделать?
Абдулла Абдукадиров, первый заместитель директора Агентства стратегических реформ:
— Сегодня, к середине 2024 года, валовой внутренний продукт Узбекистана достигнет 101 миллиарда долларов. Таким же образом мы можем достичь 160 миллиардов. То есть, поскольку это только цифры, то возможно и цену завышать. Но физический размер продуктов остается прежним. Насколько уместно стремиться к таким цифрам? На мой взгляд, надо было ставить другие цели, то есть больше думать о том, что ценно для человека. Такие цифры имеют второстепенное значение.
Мухтар Умаров, председатель Экономического собрания:
— Если правительство хочет достичь целей, поставленных в стратегии «Узбекистан-2030», оно должно договориться с частным сектором. Потому что экспорт, турпоток и валовой внутренний продукт создаются частным сектором. Сейчас мы наблюдаем обратное. Наши пути пересеклись. На мой взгляд, для достижения целей, поставленных в стратегии «Узбекистан-2030», необходимо приглашать в Узбекистан иностранные компании сектора малого и среднего бизнеса. Например, в ИТ-парке были организованы специальные площадки для иностранных ИТ-компаний и предоставлены привилегии. В результате IT-компании из Казахстана, Кыргызстана, России и Украины переехали в Узбекистан. Почему мы не можем подойти к другим областям столь комплексно? Ведь мы можем привлечь!
Когда-то для предпринимательства были созданы специальные территории. Но после изменения налоговой системы в 2019 году интереса работать по специальным направлениям нет. Например, в Дубае есть специальные «свободные» зоны. Здесь предприниматель абсолютно освобожден от налогов.
— Почему Узбекистан не может организовать такие специальные регионы?
Абдулла Абдукадиров, первый заместитель директора Агентства стратегических реформ:
— Закон о свободных индустриальных зонах пересматривается. Какая в этом будет основная концепция? Пригласим ли мы к себе иностранных бизнесменов, предоставив им льготы, или выберем определенные отрасли и создадим условия для развития этих отраслей? То есть мы должны согласиться. Мы до сих пор не знаем, чего хотим.
Полную версию интервью можно посмотреть на YouTube-странице «Дарьо».
Интервью провел журналист Сардар Али.
Комментарии (0)